Основная беда современного кризиса состоит в том, что он системный. Это не падение производства в некоторой отрасли, это не равномерное снижение экономики на полпроцента. Это некий сложный системный процесс, при котором общее падение экономики, например, американской, по итогам кризиса составит десятки процентов. Так и мировой.

И влияние взаимное будет очень сложное. Плюс к этому по отдельным отраслям падение будет еще сильнее, потому что произойдет радикальное изменение структуры экономики.

Но есть одна тонкость. Это очень важно. Евросоюз не жилец. Начинать надо с плана Маршала.

В 1946 году был принят план Маршала, в соответствии с которым надо было развивать Европу. План Маршала состоял не в том, что Европе дали денег. Япония была сильно позже. Япония была с 50-го года, когда в Китае победил Мао Цзе Дун. А в Европе — сразу после войны. В Европе открыли американские рынки основным странам: Германии, Франции, Великобритании. И сегодня значительную долю добавленной стоимости, которую обеспечивает европейская экономика, получают от экспорта в США.

Механизм кризиса, который только-только начался, — это падение спроса в США. Падение в острой стадии кризиса составит три триллиона. Плюс еще три. Это около пяти-шести триллионов долларов, и что в этой ситуации будет делать Европа, непонятно.

Глобально надо понимать, что вся мировая торговля строилась с 1945 года. В 45-м году больше половины мировой экономики были США — и по производству, и по потреблению, и ключевым элементом для любой страны и компании, которая хотела получить большую прибыль, должен был стать доступ на американские рынки сбыта. Это было главным.

И самая последняя волна — это Китай. Это примерно 75—76-й год. И в результате сильно пострадала Латинская Америка, которая была Китаем для США, дешевой рабочей силой. Сегодня это Китай, Япония частично и Европа тоже.

Восточная Европа не является. Она живет на рынках Западной Европы. И по этой причине она не вторичная, а третичная экономика.

И в результате сегодня в США приоритет покупательской способности упал до 20 процентов, а по потреблению — около сорока. Но это очень сложная тема.

Тем не менее они потребляют намного больше, чем производят. За счет трансфертных цен они получают намного больше, чем производят.

И сегодня весь мир живет на американском спросе. По этой причине никто особо не горит желанием менять доллар на что-то. Это сразу сокращение мирового спроса. Все прекрасно понимают, что доллару в перспективе будет плохо, а в долгосрочной его вообще не будет как мировой валюты. Но это будет когда-то там, завтра, не сегодня.

Сегодня никто не хочет, чтобы резко все ухудшилось. Вот и все.

Консилиум. Клиника. Врачи собираются у постели больного. Он говорит: «У меня нутро болит», а они говорят: «Ну да, ну да… Простынки грязные у вас, надо увеличить кислородные ванны». Бред.

Но у нас был тут человек такой, Обама его кличут, который дал интервью одной российской газете. Сказал, что не нужно искать виновного в кризисе. Если вы понимаете, в чем причины, не нужно искать, вам и так все понятно.

Когда он говорит, что не нужно искать виновных, то это эвфемизм. Реально он говорит, не нужно обсуждать причины кризиса. Это табу.

Причины, я повторюсь, — начиная с 81-го года в экономике пошла кредитная накачка спроса. Надувались пузырьки. Если вы кредитами надуваете спрос, то это программа на два — четыре года максимум. Дальше объем платежей больше, чем вы можете дать.

А почему все тридцать лет держались? Они работали по схеме, которая при фиксированных годовых платежах увеличивает тело кредита. Это схема снижения стоимости кредита. Представьте себе, вы можете в год платить 1000 долларов, а процентная ставка — 20 процентов, тогда вы можете взять в кредит пять тысяч и выплачивать его шесть лет: пять лет — тело кредита и еще проценты.

У вас на следующий год процентная ставка снизилась до 10 процентов. Вы берете десять тысяч в кредит, из них пять вы тратите на погашение предыдущего кредита и еще пять вам остается на улучшение потребления. Следующий год вам ставка снижается до пяти процентов, и так далее до тех пор, пока ставка не станет ровна нулю.

Ставка была 28 процентов. Ставка коммерческого кредита потребительского была 28 процентов, сейчас она достигла пяти процентов.

В результате у вас сегодня та надбавка, которую вы выбирали все эти тридцать лет, должна упасть. Она составляет три триллиона в год. А из-за того, что у вас падает спрос, у вас падает ВВП, то есть падают доходы — это еще три триллиона. Итого шесть триллионов.

Что такое кредитная накачка спроса? Это эмиссия. Тот, кто делает эмиссию, распределяет деньги. Триллионы в год. Эти люди определяют все. Кто у нас главный экономический советник у Обамы? Министр финансов, который организовывал эту схему.

Эти люди рулят сегодня мировой экономикой и политикой. И вы хотите, чтобы они сами назвали себя виноватыми. Они будут держать ситуацию до тех пор, пока она не рухнет.

Либо устроить что-то маниакальное — там, 11 сентября. Или мировую войну. Непонятно, кто с кем будет воевать — система-то одна. Еще в XIX веке могли воевать Германия с Англией, Германия с США. Во Вторую мировую — Япония с США, В 70-е годы, когда был второй кризис технологических зон, была война между СССР и США. В начале 70-х выиграл СССР, но не стал этот выигрыш оформлять, а в 80-е годы ситуация развернулась.

А сегодня кто — левая рука США с правой ногой? Кого вы будите бомбить — страну, которая вам нефть за доллары продает, а потом на эти доллары у вас покупает продукцию? Это смешно. Наивно. Так не бывает. Все будет падать, падать. Пока не произойдет распад. И когда появятся отдельные кусочки, лет через двадцать пять — тридцать, теоретически крупная война может стать возможной. А пока никакой войны не будет. Будет спад.

В российской экономике с 2002 года, а в западной — с 1981 года развитие шло путем надувания пузырей. А пузыри автоматически создают вторичный спрос. И этот вторичный спрос оказывает существенное влияние на экономику, но при этом те, кто его использует, грубо говоря, ни в чем не виноваты.

Я привожу простейший пример. Пузырь на рынке IT-технологий, Интернета вызвал к жизни большое количество компаний, в которых было принято платить менеджерам большие зарплаты. Эти менеджеры ходили в дорогие рестораны — появилась индустрия дорогих ресторанов. Они любили фитнес-клубы — появилась индустрия фитнес-клубов. Они стали создавать клубные поселки.

Все это сделано, и владельцу ресторана ты не объяснишь. Он считает свой спрос. У него есть оценка своего рынка, и он в ней уверен. Потому что он учел все факторы. Но появляется внешний фактор. Падение отрасли IT в целом. Потому что пузырь, который в ней надут, начинает снижаться. В результате количество посетителей ресторана снижается настолько, что он становится нерентабельным. И в чем виноват владелец?

Эта проблема, с которой совершенно не понятно, что делать. Основная беда современной экономической науки, мировых банков, бизнес-школ и прочих в том, что они все рассматривают пузырчатую схему ускоренного роста как некую данность, которая никогда никуда не денется. На самом деле меняется структура потоков, структура спросов.

О том, что этот кризис структурный, связанный с надуванием финансовых пузырей, неизбежен, я открыто стал говорить с 2000 года. И примерно лет восемь мне говорили, что я сумасшедший, и употребляли разные эпитеты. Я своими словами мешал этим рекламным кампаниям.

Сегодня обвинять, что я сумасшедший, невозможно, зато теперь обвиняют в другом. Говорят, что некомпетентен, что я не знаю, и по этой причине иногда попадаю, а иногда нет. Не важно. Павел Глоба смотрит на звезды, а я смотрю на экономику. И всегда объясняю свои выводы.

Сегодня такого рода структурные организации, которые могут себе позволить глобальный прогноз, могут выживать только на бюджетные деньги, потому что частные компании им платили недостаточно, а те, кто сидел на бюджетных деньгах, автоматически подпадают под госполитику. И если сегодня госполитика состоит в том, чтобы объяснять, что кризис закончился, они ничего не могут сделать. Даже понимая, что они говорят неправду, вынуждены ее говорить.

Это сейчас общая тенденция. Все говорят, что они выходят из кризиса. Это не так. Кризис только-только начался.

В России финансовые пузыри начали раздуваться в конце 2002 — начале 2003 года. Это означает, что наша экономика должна опуститься до этого уровня. Когда экономика начинает спускаться вниз, она проскакивает равновесный уровень и потом обращается обратно.

С 98-года все пузыри были сдуты. После этого с 1998 по 2002 год шел реальный экономический рост. С 2003-го до 2005-го экономический рост реальный сокращался и упал до нуля, а потом начался рост, связанный с раздуванием пузырей. А потом шло чистое опузырение.

Обратите внимание на замечательную картину: в 2005 году цены на нефть были значительно ниже, чем сейчас. В 2005—2006 гг. эта цена считалась счастьем великим. А сейчас это мало. Почему? Все банально: тогда был экономический рост, и цена добавлялась к прибыли, которую получала экономика. А сегодня экономический спад. И этими деньгами нужно закрывать дыры в экономике. Дыры все время растут, спад усиливается. И цены на нефть должны быть не 70, 160—180. А лучше 300.

И с этим что делать, совершенно не понятно. Надо менять структуру экономики, сокращать издержки, что-то реально делать.

Я по этому поводу всегда смеюсь. Обратите внимание: посмотришь на совещания наших двух лидеров, гаранта Конституции и отца нации со своими подчиненными — это же замечательное совершенно зрелище. Оно мне до безумия напоминает, когда я ходил в детский сад и там воспитательница говорила прописные истины, которые, она понимала, проходят мимо ушей. Надо делать то-то. Надо улучшать управление в авиационной промышленности, надо улучшать управление в электроэнергетике…

А там сидят люди и говорят, мол, ну да, вот нам надо прослушать всю нотацию. Двадцать минут аж целых. А мы быстренько уйдем и забудем это все. Им просто наплевать. И это видно.

И один, и второй, когда говорят, у них такая интонация, мол, они точно знают.

Сейчас мир подошел к ситуации, когда все меняется и нужно хорошо разбираться в вопросах, чтобы сказать что-то внятное. Нет людей, которые разбираются. Их по пальцам перечислить. В мире десяток людей, которые понимают, что творится в экономике мировой. При этом пять живут в нашей стране. Но мало кто знает этих людей. Даже до обсуждения их не допускают, чтобы не портили пессимистическими суждениями благостную картину.

Сидит человек, большой начальник. Получает в месяц два-три миллиона взяток. Ему хорошо, а тут приходит человек, который начинает что-то делать. А ты не делаешь — уходи.

Первая мысль: ты хочешь на мое место, сука?

У нас кризис начался реально в августе 2007-го, острая стадия — в сентябре 2008-го. С тех пор прошла куча форумов, и ни на одном никто ни слова не сказал о причинах кризиса.

Армяне тоже закрыли в начале 90-х, а потом открыли атомную станцию. А в Литве? Хорошо, они сейчас ее закроют, окончательно и бесповоротно, и что будут дальше делать? Жить в условиях раннего Средневековья.

У них закрываются школы, пенсии до ноля снижают. С точки зрения экономики в ближайшие два-три года Евросоюз не жилец. Прибалтику, понятно, никто кормить не будет. Они как жили, в таком весьма грустном положении, в XVII—XVIII веках... И что с этим делать, совершено непонятно. Потому что самостоятельно поддерживать высокий уровень жизни они не могут. Нет у них на это ресурсов. Только за чей-то счет. Они жили за счет СССР и транзита. Сейчас и транзит им закрывают. Что они будут делать, я не знаю.

Вообще, с этим много проблем. Та же Украина или Грузия. С Грузией — вообще. Она может поддерживать совсем низкий уровень жизни. Там будет регулярный голод. Рассчитывать, что будут продавать на юг, наивно. Есть рынки северные — Россия. Зачем в Турцию? У них там свои апельсины и мандарины. Причем намного дешевле. Только в Россию, а с Россией Грузия нынче ругается.

Аналогичная ситуация на Украине. Но на Украине вообще смешно. Я о том, что Украина строит новую системность. У нас, говорят, право первородства. Крестили Русь в Киеве, по этой причине мы носители этого. Они ведут эту логику и очень активно ее двигают в Европу и в НАТО.

Объяснить им, что, ребята, если вы вступаете в НАТО, то с вашим православием первородным там будете шестеркой, которая должна слушаться. Если вы хотите иметь самость, то эта самость должна иметь свою зону, а не быть дальней окраиной чужой зоны, католической или протестантской, которая жестко относится к православию. Что с этим делать?

Греция ни на какую самость сейчас не претендует только по этой причине. Как только она начнет пытаться играть роль, медленно прижмут к ногтю. Надо это четко понимать. Это противоречие, которое невозможно разрешить. Либо отказывайтесь от своей самости и идите в НАТО, либо не ходите в НАТО. Они поддерживают Украину, потому что, пока Россия и Украина разделены, Россия не является геополитическим микрофоном в Европе.

Бюджет Евросоюза, программы поддержки, программы развития — у них на всех не будет денег. Денег нету. Германия или Франция — они, конечно, могут сказать своим гражданам: мол, ребята, у вас сейчас уровень жизни будет падать в два раза, потому что надо нам кормить Болгарию, и Румынию, и Прибалтику. Невероятно. Но тогда Болгария и Румыния будут выживать на свои. Атомные станции закрыты. Что они будут делать?

Мы не будем в белом. У нас свои проблемы. Для начала они начнут жить так, как жили в XVIII—XIX веках. Зубы на полку и регулярный голод. Пускай воюют друг с другом. Это их проблемы. Они этого хотели, они это получили.

От украинцев нам защищаться не нужно. Да бросьте. Они там живут себе. Кто к нам придет? У меня на даче печку делал печник из-под Ивано-Франковска, а проводку — электрик из-под Ивана-Франковска. Никаких проблем с ними нет вообще.
То есть на самом деле все будет выглядеть не так совершено. Не нужна Украина Франции, Германии, Евросоюзу. Они с Польшей не знают что делать.

Кризис только-только начинается.

Сегодня это возможно только в одном случае. Если будет разрушаться нынешняя конфигурация. А она будет разрушаться. Вне всякого сомнения. США очень сильно меняют свой подход по совершенно банальной причине — у них ресурсов все меньше становится.

Очень сильно меняется экономическая конфигурация, если мир распадается на зоны. Сегодня мир держится на том, что Америка обеспечивает спрос. А если мотор останавливается, тогда что?

Машиностроение в Японии. В некоторых отраслях доля заказов составляет 60—70 процентов. Кто сказал? Экономика выживет? Люди выживут. Вы поймите, что если у вас есть 100 тыс. человек, у каждого из которых есть 10 тыс. долларов, имеет смысл развивать автомобилестроение. А если есть миллиард человек, у которых по одному доллару, то даже велосипеды продавать бессмысленно.

Вся проблема в том, что если пропадает спрос, то куча отраслей просто вылетает. Они не нужны. На них нет покупателей. Как у нас в 90-е годы произошло.

Проблема в том, что экономика одна и та же. Экономическая модель единая. У нас, соответственно, она начала формироваться после революции. Модель современного научно-технического прогресса сформировалась в XVII веке. Начиная с XVII—XVIII веков начали формироваться экономические зоны, конкурирующее друг с другом. Британская и шесть проектов догоняющего развития. Два неудачных и четыре удачных. Франция наполеоновского века. Войны ее подкосили и удачные один за другим проекты — Германия, США, Япония, СССР.

Китай как модель догоняющего развития был свернут в начале 90-х годов. Они встали перед ситуацией, когда всю деревню нужно было делать рынком. Им надо было проводить коллективизацию а-ля 30-е годы Сталина. Только разница в том, что у Сталина было сто миллионов крестьян, а в Китае — миллиард. Они испугались, скорее всего. И решили, если строить американскую систему разделения труда, то они будут развиваться быстрее. Так и вышло.

Они строились. И сегодня у них катастрофическое экономическое положение. Полгода тому назад говорили, что Китай вытянет мировую экономику. Еще до лета была надежда. Но давайте смотреть на цифры.

В Китае падают экспорт и импорт на двадцать процентов, потребление электроэнергии падает. Запаздывающий показатель по сравнению с ВВП. Если электроэнергия упала на 7,5 процента, то ВВП упал, скорее всего, на 10 процентов. В Китае падает собираемость налогов. У них не получилось запустить внутренний спрос.

Не знаю, что там будет, но то, что китайская экономическая машина остановилась, мягко говоря, — это точно совершенно. Ничего другого и быть не могло.

Это не означает, что Китай стал ослабевать как военная держава. Нет. На военные программы у них деньги есть.

А мы здесь при чем? Например, количество демпинговых товаров на наших рынках увеличится, что плохо для российской экономики. У нас нет системы защиты рынка и системы защиты границ. Более того, у нас такая высокая коррупция, что создавать такую систему, не изменив политическую модель в стране, невозможно. Человек, который будет отвечать за кусок границы, вполне за небольшую взятку откроет границу.

А что делать? Надо радикально менять социально-политическую модель. Это всегда происходит одинаково. Приходит человек и говорит: братья и сестры, я обращаюсь к вам… Нужна фигура масштаба Сталина. Который предъявит план. Надо менять все. Я призываю менять все, и надо идти и менять все.